Северную Корею и Китай связывают общая граница, совместное историческое прошлое и схожие политические взгляды в настоящем. Дружба стран была не раз задокументирована и пережила смену крупных политических строев соседних держав – в том числе Советского Союза. Однако за последнее десятилетие ситуация изменилась в худшую сторону, и прогнозировать дальнейшее развитие международных отношений сложно.
Исторические предпосылки
Активные дипломатические отношения между странами стали развиваться с 1950-х годов, когда Китай принял сторону КНДР в Корейской войне. Это сотрудничество было вынужденным, так как возможная победа южнокорейско-американских войск создавала угрозу Пекину. Китай вступил в войну, как только вражеские формирования пересекли границу Северной Кореи. Это решение в будущем привело к ухудшению отношений между КНР и Советским Союзом.
В 1961 году было подписано первое соглашение о сотрудничестве и дружбе между странами. По его условиям, Китай и Северная Корея обязуются оказывать взаимную экономическую помощь и вести торговые отношения. Кроме того, при возникновении международных конфликтов с участием одной из стран вторая предоставит войска. Этот пакт продлевался дважды – в 1981 и 2001 годах. До 2021 года оба государства должны придерживаться его условий.
Экономические и военные отношения
Китай выступает в роли крупнейшего экспортера для северокорейских производств. Больше половины товаров и материалов из КНДР переправляются в КНР. Однако такое сотрудничество нельзя назвать равноправным, так как для Китая Корея занимает 82-е место по количеству экспортируемой продукции.
- уголь и нефть;
- одежда;
- сталь и железо;
- продукты питания, 70 % из которых составляет рыба и морепродукты.
Важный аспект экономических отношений между странами – туризм. Около 90 % иностранцев, посещающих КНДР, - граждане Китая. Официальные данные о военных отношениях государств не разглашаются, но из других источников известно о поставках в КНДР военной техники – самолетов, бронетранспортеров и зенитных орудий.
Конфликты
Разногласия между союзными странами возникают, преимущественно, из-за территориальных споров. Самый крупный конфликт по этому поводу – спор, произошедший в 1965 году, когда Китай потребовал отделить от КНДР 160 квадратных метров территории. Причиной этому послужил китайско-советский конфликт, в котором Северная Корея отказалась принимать активное участие. Чтобы «наказать» союзников, Китай поставил условие демаркации границы. Однако это требование привело к вооруженным стычкам и не принесло плодов. В 1970-м году Пекин отозвал претензии на территорию.
Еще один крупный конфликт произошел в 2013 году. Он связан с захватом северокорейскими пограничными службами рыболовецкого китайского судна. Северная Корея заявила, что корабль незаконно пересек границы водного пространства. Возвратить судно и заложников КНДР согласилась за 600 тысяч юаней, что примерно равно 97-ми тысячам долларов.
Современное положение
После смерти северокорейского лидера Ким Чен Ира отношения между государствами ухудшились .
Политика нового правителя не одобряется Китаем по ряду причин, наиболее значимыми из которых считаются:
- атомная программа КНДР;
- непрогрессивные методы развития экономики;
- несоблюдение обязательств по трудовым и строительным договорам;
- игнорирование дипломатических миссий из Китая, пренебрежение официальными поздравлениями и обращениями.
Явным показателем охлаждения в отношениях можно назвать растущую симпатию КНДР к России. Так, Ким Чен Ын первый визит в роли правителя совершил не в Пекин, а в Москву на военный парад в честь Дня победы. Предпочтение России отдали и при публикации поздравлений с Днем основания КНДР: обращение Владимира Путина поместили на первую страницу газет, а Си Дзиньпина – на последнюю. Разногласия привели к заявлениям председателя Китая о том, что при возникновении экономического кризиса или открытого конфликта с Южной Кореей КНР не должна оказывать помощи КНДР.
Артиллерийский обстрел южнокорейского острова Ёнпхендо 23 ноября 2010 г. вызвал большой резонанс во всем мире и вновь накалил обстановку на Корейском полуострове.
Северная и Южная Корея привычно обвинили друг друга в провокациях и обещали дать решительный отпор агрессорам, а США выразили готовность поддержать союзную Республику Корея. Что же касается Китая, то его реакция была достаточно сдержанной, а заявление по итогам обстрела - выдержано в примирительном духе. Это объясняется не безразличием Китая к этому инциденту, а его особой ролью в противостоянии на Корейском полуострове и особыми отношениями с Северной Кореей.
Связи Китайской Народной Республики и Корейской Народно-Демократической Республики имеют долгую историю. «Китайские народные добровольцы» практически спасли северокорейский режим в 1950 г., остановив продвижение войск ООН. После Корейской войны Китай оставался партнером КНДР, хотя отношения между двумя социалистическими странами было трудно назвать безоблачными. В период «культурной революции» в Китае наряду с советским ревизионизмом критиковались и северокорейские идеи «чучхе» (что заставило Ким Ир Сена занять нейтральную позицию в советско-китайском конфликте, отказавшись от принятой поначалу ориентации на КНР). Несмотря на взятый в КНДР курс «опоры на собственные силы» (подразумевавший создание независимой экономики и в первую очередь - военно-промышленного комплекса) и самостоятельность в проведении внешней политики, СССР продолжал оказывать Северной Корее как военную, так и экономическую помощь. Продолжал действовать и заключенный в 1961 г. договор между СССР и КНДР «о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи». В то же время КНДР обладала определенными гарантиями и со стороны Пекина (подобный договор с которым был подписан в том же 1961 г.). После распада СССР Китай остался единственным серьезным союзником КНДР. Однако КНР, которая к началу 90-х гг. уже давно вступила на путь экономических реформ и серьезно пересмотрела свои внешнеполитические приоритеты, рассматривала свое партнерство с КНДР с сугубо прагматических позиций. Речь уже не шла о защите идеологически близкого режима от посягательства «мирового империализма». Одной из основных внешнеполитических задач Китая стало обеспечение «мирного окружения» по периметру своих границ, что являлось важным залогом успешного проведения модернизации страны. КНДР была вполне лояльной Пекину, но конфликт на Корейском полуострове или крах режима в Пхеньяне (что в условиях катастрофического положения северокорейской экономики могло быть вполне вероятным сценарием развития событий) рассматривались как серьезные угрозы для безопасности северо-восточного Китая. Еще большей угрозой было бы втягивание КНР в конфликт на стороне КНДР. Наилучшим вариантом развития ситуации для Пекина могло быть сохранение статус-кво. И Китай, сохранявший влияние на КНДР, прилагал все усилия к этому. В ходе кризиса 1993-1994 гг. Китай выступил посредником при заключении «рамочного соглашения» между США и КНДР, которое определяло условия прекращения ядерных разработок со стороны Северной Кореи. В 2003 г., с началом второго ядерного кризиса, Китай снова выступил в числе посредников, активно участвуя в шестисторонних переговорах по урегулированию вновь обострившейся ситуации вокруг ядерной программы КНДР. Китай был особенно ценным участником переговоров, поскольку имел рычаги влияния на северокорейское руководство, и в то же время смягчал жесткое давление на КНДР со стороны США и Японии. Китай неоднократно выступал против введения Советом безопасности ООН санкций против Северной Кореи (которые могли осложнить и без того тяжелое внутренне положение в КНДР и вызвать дестабилизацию обстановки).
Значительную роль Китай играет не только во внешнеполитическом, но и во внешнеэкономическом положении КНДР. После того, как в начале 90-х гг. было в значительной мере свернуто экономическое сотрудничество между Россией и Северной Кореей, роль ведущего торгового партнера КНДР занял Китай. Кроме того, в Северную Корею направляется около 40% всей китайской внешней гуманитарной помощи. На торговые связи с Китаем ориентирована и растущая теневая экономика Северной Кореи. Впрочем, подобная экономическая привязка к Китаю стала для Северной Кореи фактически неизбежной в условиях жесткой политики по отношению к ней со стороны США, Японии и с 2008 г. - Южной Кореи.
Однако усиление влияния Китая в КНДР вызывает определенную тревогу у северокорейской элиты. По словам известного российского исследователя-корееведа Андрея Ланькова, «северокорейцы боятся, что китайцы могут вмешаться и привести к власти те силы, которые они, китайцы, считают более рациональными и выгодными». В интересах КНР было бы проведение реформ в КНДР по китайскому образцу, которые позволили бы в большей мере активизировать экономическое сотрудничество. Но северокорейские правящие круги, боясь утратить монополию на власть (или вообще всю власть) в ходе «открытия» страны, настроены на консервацию режима. Кроме того, несмотря на свою зависимость во многих вопросах от Китая, Северная Корея действует часто безрассудно, специально провоцируя конфликтные ситуации. В частности, это касается ядерных испытаний 3 октября 2006 г. или запуска баллистической ракеты «Тэпходон-2» 5 апреля 2009 г., о которых северокорейское руководство своих китайских коллег даже заранее не поставило в известность. Используя свои ядерные и ракетные программы в качестве элемента шантажа, Северная Корея стремится добиться уступок от США. Однако эскалация напряженности на Корейском полуострове (одними из последних проявлений которой стали обстрел Ёнпхендо и заявление КНДР о готовности обогащать уран) не отвечает интересам Пекина. В итоге, получается замкнутый круг - стремясь выйти на диалог с США (и тем самым, возможно, уйти от зависимости от Китая), КНДР укрепляет стремление Пекина сделать северокорейский режим еще более «зависимым». Появление про-китайского правительства в Пхеньяне может вызвать и крах нынешнего северокорейского режима. Китай в этом случае может просто ввести свои войска на территорию КНДР (чтобы предотвратить гуманитарную катастрофу в Северной Корее и... установить контроль над основными объектами страны раньше, чем это сделают американцы и южнокорейцы)
Но станет ли обстановка в Северо-Восточной Азии менее конфликтной после превращения Северной Кореи в китайскую сферу влияния? На этот вопрос трудно ответить положительно. С исчезновением буферной зоны в виде КНДР, Китай и США фактически выйдут на прямую линию противостояния. Кроме того, будет возможен всплеск националистических настроений в Южной Корее, поскольку новый режим в Пхеньяне будет восприниматься как установленный «китайскими оккупантами». В случае же прогнозируемого многими политологами сокращения военно-политического присутствия США в регионе, расширивший сферу своего влияния Китай будет вызывать еще большую обеспокоенность со стороны Японии и Южной Кореи, что может вызвать расширение гонки вооружений (в том числе и ядерных) в регионе. В условиях расширяющегося регионального и глобального влияния Китая, для США и их союзников в регионе, как не парадоксально, выгодно сохранение стабильной и независимой Северной Кореи. Юридическое признание свершившегося факта - права КНДР на наличие ядерного оружия, может открыть путь к диалогу. Большую роль в урегулировании отношений с Северной Кореей могла бы сыграть Южная Корея, выдвинув тезис об общих интересах корейской нации (пусть и разделенной на два государства) в противостоянии внешним угрозам. Расширение экономического и гуманитарного сотрудничества с КНДР в перспективе может открыть путь для трансформации политического режима. Этот вариант разрешения конфликта безусловно более сложен, чем прямолинейное давление на Пхеньян и его изоляция, но может в большей степени способствовать разрядке региональной напряженности и будет более гуманным для народа Северной Кореи. С учетом этого, недавняя оговорка Сары Пэйлин о поддержке Соединенными Штатами Северной Кореи выглядит не такой уж и абсурдной.
На военном параде в Пхеньяне впервые были показаны баллистические ракеты для подводных лодок «Пуккуксонг». Фото Reuters
Пхеньян еще не в состоянии нанести удар по Америке. Об этом говорит неудачное испытание ракеты, проведенное в воскресенье. Тем не менее Вашингтон усиливает политическое и военное давление на КНДР. Чтобы подбодрить союзника, в Сеул прибыл вице-президент США Майкл Пенс. Встречают его без восторга. Южнокорейцы боятся, как бы непредсказуемый Дональд Трамп не повторил сирийский вариант. Его результаты для страны были бы катастрофическими.
В Пхеньяне в субботу состоялся парад, внушительная демонстрация военной мощи в честь дня рождения отца-основателя КНДР Ким Ир Сена. Причем все это в присутствии многочисленных иностранных репортеров. А на следующее утро случилась неудача с пуском баллистической ракеты с военно-морской базы на восточном побережье страны.
Тихоокеанское командование ВМС США сообщило, что ракета взлетела около 6 утра по местному времени. Она взорвалась почти сразу после пуска. Это затрудняет опознание радиуса действия и размера ракеты. Как бы то ни было, эта неудача усиливает сомнения западных экспертов в заявлениях Пхеньяна о том, что он способен дать ответ ядерным оружием на нападение США.
Эксперты были поражены числом новых ракет, показанных на параде в Пхеньяне. Раньше на таких парадах демонстрировались два типа межконтинентальных баллистических ракет - KN-08 и KN-14. В субботу машины, которые везли ракеты, были те же, что раньше. Но они двигали большие, невиданные прежде канистры. Там могли находиться старые ракеты, совершенно новые или внутри вообще ничего не было.
Испытание ракеты прошло в тот момент, когда из Аляски в Сеул вылетел вице-президент США Майкл Пенс. Как пишет Washington Post, там он должен высказать серьезное предупреждение Северной Корее. Смысл его состоит в том, что КНДР дорого заплатит, если не прекратит провокации.
В Южной Корее публика вряд ли будет бурно приветствовать американского гостя. Южнокорейцы боятся, как бы непредсказуемый хозяин Белого дома не повторил сирийский вариант с ракетной атакой на Корейском полуострове. Его результаты для страны были бы катастрофическими. Вот что пишет в газете Korea Herald священник Роберт Пак. Япония и Китай уже предприняли меры, чтобы обезопасить своих граждан на случай военной конфронтации. А гражданские лица в Южной Корее, которые понесут неисчислимый урон в случае американских превентивных ударов против Северной Кореи, совершенно не подготовлены к такому варианту событий.
При этом сами американские войска в Южной Корее сильно не пострадают. А регион Сеула с его 25-миллионным населением находится в пределах дальности огня северокорейской артиллерии.
И все же не собирается ли Китай вмешаться в потенциальный военный конфликт в Корее? В беседе с «НГ» ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Василий Кашин отметил: «Китайцы сомневаются в том, что кому-то в здравом уме может прийти идея нанести удар по Северной Корее. КНДР и Сирия – разные вселенные. Сирию год за годом бомбит Израиль, ничего за этим не следует. Потери от Израиля были сильнее, чем удары «Томагавками». Северная Корея – нечто другое».
Ким Чен Ына в Пекине ненавидят. Они и рады бы изменить формат отношений с КНДР. Но Ким уничтожил всех людей, кто был китайцам знаком и симпатичен в Северной Корее; нет каналов коммуникации, Ким им непонятен и непредсказуем. По неподтвержденным слухам, есть группа северокорейцев, которые не были казнены, а удрали в Китай в расчете на перехват власти, если все пойдет в разнос; но это подтвердить трудно.
С Северной Кореей ничего кардинального китайцы делать не будут с учетом того, что американцы тоже вряд ли что-либо радикальное предпримут. Маловероятно, что Китай будет защищать Северную Корею и следовать старым договорам, прогнозирует Кашин.
Напомним, что между Китаем и КНДР в 1961 году был заключен договор, предусматривавший оказание помощи в случае нападения на одного из участников. Китайские публицисты сегодня нередко высказываются в том духе, что КНДР сама нарушила этот договор, проводя ядерные испытания вопреки решениям ООН. Потому КНР и не обязана выполнять этот договор.
В то же время Пекин не отказался от идеи совместными с Россией усилиями возродить переговоры по Корее. В беседе по телефону с главой МИД РФ Сергеем Лавровым министр иностранных дел Китая Ван И сказал, что Пекин намерен тесно координировать свои действия с Москвой, способствовать скорейшей деэскалации напряженности и продвигать возобновление диалога между всеми сторонами.
Однако в отчете китайской прессы о разговоре ни о каких совместных действиях по Сирии не говорится. Ван И, правда, упомянул необходимость соблюдать суверенитет и территориальную целостность Сирии. Но, как и прежде, Пекин не пожелал осудить американский удар по режиму президента Сирии Башара Асада, предпочтя занять нейтральную позицию.
В российских патриотических кругах наблюдается изрядное недоумение по поводу того, что и Россия, и Китай проголосовали за санкции против Корейской Народно-Демократической Республики в связи с очередными испытаниями ею ракетного оружия, причем оружия, судя по заявленным самой КНДР характеристикам, способного использоваться как ракетно-ядерное.
Естественно, тут возникает множество вопросов. В частности — ни для кого не секрет, что КНДР в значительной степени финансируется торговыми связями с КНР, и санкции бьют как раз по этим торговым связям, что причиняет и самой КНР существенный ущерб. Кроме того, известно, что сами эти ракеты в своей основе "российского происхождения". В частности, популярнейшая среди стран третьего мира Р-11, продаваемая на экспорт как Р-170 и известная в НАТО как Scud, то есть "Шквал", сейчас по большей части производится на экспорт именно в Корею. Например, Ирак был вооружен, насколько я знаю, именно ракетами в корейской модификации. И ясно, что без дальнейших передач наших технологий вряд ли корейцы смогли бы довести этот комплекс до "дальних" и даже "межконтинентальных" вариантов. Так что можно предположить, что отечественная оборонка до недавнего времени что-то зарабатывала на этом взаимодействии (к примеру, на поставках этих ракет тем, кого нежелательно было подкармливать по политическим соображениям напрямую).
Далее: публике непонятна сама причина такой бурной реакции на корейскую ядерную программу. Династия Кимов, несмотря на все экзотические для нас особенности восточной риторики, из-за которых, скажем, официальные заявления корейского телевидения выглядят, на наш слух, как истерика (а журнал "Корея" и в советское время был совершенно неисчерпаемым источником поводов для смеха), — все же показала по меньшей мере куда большую вменяемость и меньшую агрессивность, нежели, например, династия Бушей.
И поэтому многим действительно непонятно — а что, собственно, вызвало такой жесткий международный ответ и чего опасаются Россия и КНР? Почему они не накладывают вето на санкции, а наоборот, поддерживают их себе же в убыток (в том числе политический: показывать партнеру, что ты можешь от него отступиться, никогда не выгодно. Сейчас часто вспоминают события вокруг Ливии, когда Китай и Россия фактически своим бездействием помогли уничтожению этой страны иностранными интервентами).
Комментаторы опасаются: не дано ли теперь добро на разгром северной половины Кореи в интересах даже не южной ее половины, а США? (Республика Корея как раз хотела бы воссоединения страны по китайской формуле "Одна страна — две системы". Препятствуют этому законному желанию корейцев как раз американцы, которые в этом случае потеряли бы повод для пребывания на полуострове. А это колоссальная военная группировка, способная держать под контролем не только сам полуостров, но и обширные прилегающие территории).
Я полагаю, что и российские, и китайские дипломаты понимают все вышесказанное, скорее всего, значительно лучше меня. И если они ведут себя таким "странным" образом — значит, у них есть для этого серьезные основания.
Что это за основания: все не угадаешь, но кое-что понятно.
В частности, понятно, что при всем здравомыслии семьи Кимов и их советников нельзя все-таки исключать, что оружием массового поражения воспользуется кто-нибудь не столь здравомыслящий. Например, какой-нибудь корейский военный, не обученный отличать политическую риторику от реальных действий. Но это, конечно, крайне маловероятно.
Зато весьма вероятно, что самим Российской Федерации и Китайской Народной Республике невыгодно пополнение ядерного клуба как такового.
Просто потому, что сейчас политический вес и России, и КНР в значительной степени опирается просто на их способность причинить неприемлемый ущерб любому агрессору (включая, естественно, США). Но чем сильнее "разбавляется" ядерный клуб, чем больше становится стран, способных на такое, тем меньше оказывается политический вес каждой из них.
Одно дело, когда таких стран в мире всего пять. И другое — когда их становится полсотни.
В данный момент в ядерном клубе, строго говоря, состоят уже семь стран. Это, во-первых, постоянные члены Совбеза ООН Россия, США, Великобритания, Франция и Китай. Во-вторых, это Индия и Пакистан, создавшие свое ядерное оружие вопреки уже существовавшим международным соглашениям (они, правда, просто отказались вступать в Соглашение о нераспространении ядерного оружия. Кстати, за это они подвергались довольно серьезному политическому и экономическому давлению).
Ну и неофициально в этом же клубе состоит Израиль с его великолепной формулировкой: "у нас ядерного оружия нет, но если понадобится, мы его применим без колебаний".
ЮАР создала свое ядерное оружие, но отказалась от него впоследствии. Иран долгое время подозревали в желании создать собственное ЯО, но сейчас достигнуты соглашения, по которым он довольно успешно доказал, что не стремится им обладать.
Вот и весь ядерный клуб. Понятно, что когда он такой маленький — все его члены заинтересованы в том, чтобы он таким же маленьким и оставался. Вне зависимости от симпатий и союзов с другими странами. И Россия, и КНР прежде всего заинтересованы в сохранении собственного политического веса, в том, чтобы к их слову прислушивались как можно внимательнее.
Ну и кроме того. Важно, что принятие этой резолюции сопровождалось весьма серьезными заявлениями в самом Совбезе ООН. В частности, новый постпред России заявил, что путь санкционного давления на КНДР исчерпан. В переводе с дипломатического это означает, что дальнейшие резолюции на ту же тему Россия поддерживать не будет.
Ну и наконец, что самое главное: резолюция принята в тот самый момент, когда КНДР уже достаточно убедительно продемонстрировала собственную возможность причинить неприемлемый ущерб именно самим Штатам. И, таким образом, главная цель ее ядерной программы достигнута.
Замечу, что до недавнего времени КНДР, в общем-то, не нуждалась в межконтинентальных ракетах — потому что ее безопасность была вполне надежно обеспечена группировкой дальнобойной реактивной и ствольной артиллерии в таком месте, откуда Пхеньян в любой момент мог нанести совершенно разрушительный удар по Сеулу. И такой удар был бы достаточен для того, чтобы союзник южной половины Кореи — Америка — защищал бы ее прежде всего собственным отказом от агрессии против северной половины.
Но сейчас власть в США получил президент, провозгласивший своей главной целью возврат рабочих мест, ранее выведенных из Америки, обратно на родину. Это значит, что у него нет особых причин сожалеть о разрушении одного из крупнейших "союзных" промышленных центров, превратившихся в конкурента американской промышленности.
Таким образом, угроза агрессии резко возросла — как мы прекрасно знаем, американцы в любой момент могут придумать повод для агрессии против кого угодно. Да и напасть вовсе без повода с них станется.
Если раньше КНДР гарантировала себе безопасность, "взяв в заложники" Республику Корею, то теперь ей для безопасности понадобилась возможность нанести удар непосредственно по Штатам.
Сейчас, когда эта возможность продемонстрирована американцам достаточно убедительно, — и приняли эту резолюцию.
Грубо говоря, "вам достаточно возможностей, очень хорошо; дальше — не стоит", решили в Москве и Пекине. Корея неплохо защищена от последствий американской агрессивной непредсказуемости — и в то же время ядерный клуб оставили достаточно маленьким и престижным.
Похоже, Китай все больше недоволен поведением Северной Кореи, и такое недовольство может дойти до того, что он откажется от своей многолетней поддержки Пхеньяна. Будучи крупнейшим экономическим спонсором Северной Кореи, Пекин на протяжении многих лет предоставляет этому режиму экономическую помощь и обеспечивает дипломатическую защиту от Соединенных Штатов и прочих государств. Людям посторонним китайский альянс с Северной Кореей может показаться реликтом холодной войны, не имеющим особого права на существование в 21-м веке. Однако та поддержка, которую Пекин продолжает оказывать Пхеньяну, основана в большей степени не на общей идеологии и не на истории сотрудничества прошлых лет, а на расчетах Китая по поводу собственной безопасности.
Пожалуй, нынешние отношения между двумя странами можно лучше всего охарактеризовать часто повторяемой фразой о том, что две страны «близки как губы и зубы». Это отнюдь не заявление о крепкой дружбе, а вторая половина китайского афоризма «когда губы исчезнут, зубам будет холодно». Этим и объясняется китайская заинтересованность в поддержании северокорейского режима. Северная Корея играет роль буферного государства на северо-востоке Китая, и хотя Пхеньян может использовать такую потребность Пекина в буфере в своих интересах, северокорейское руководство не питает иллюзий и прекрасно понимает, что Китай заинтересован в выживании его режима лишь в той мере, в какой он продолжает играть роль буфера.
Думает Китай или нет о серьезных изменениях в отношениях с Северной Кореей, связи между двумя странами определяются в равной степени географией, историей и выбором. Корейский полуостров примыкает к северо-востоку Китая, который называется Маньчжурия. Северную Корею от Китая отделяет река Ялу, и район на западной оконечности границы, проходящей по горной местности, играет роль пропускного пункта между двумя странами. География Северной Кореи не дает возможности оказывать серьезное сопротивление противнику в случае стремительных перемещений войск как в северном, так и в южном направлении, в чем две страны неоднократно могли убедиться в прошлом.
Иногда приграничные районы доставляли неприятности китайским империям, которым приходилось сражаться с различными захватчиками и противостоять растущей военной мощи Кореи. А иногда полуостров служил проводником для проникновения китайской культуры в Японию, и периодически становился главной площадкой военной конфронтации между Пекином и Токио. В 19-м веке, когда Европа и Америка расширяли свою деятельность в Азии, национальная безопасность Китая могла оказаться под еще более серьезной угрозой, если бы иностранные державы заняли в Корее господствующее положение. А во времена холодной войны Северная Корея обеспечивала стратегический буфер, защищавший КНР от американских войск, дислоцировавшихся в Японии и Южной Корее. Эту функцию она выполняет до сих пор.
История вражды
Оценивая собственное стратегическое положение и стратегические позиции друг друга, Китай и Северная Корея очень многое черпают из истории. Китай видит в Северной Корее весьма полезный буфер, который, однако, может втянуть его в войну, а также ослабить либо сдержать попытки Пекина добиться своих стратегических целей. Для Северной Кореи Китай является партнером, без которого ей не обойтись, и который посредством тщательных манипуляций будет и впредь финансировать и защищать Пхеньян. При этом КНДР постоянно рискует утратить контроль над собственным будущим, отдав его в руки китайцев. Данные идеи не отличаются особой новизной - они основаны на многовековом опыте взаимодействия и взаимовлияния, но Китай и Северная Корея извлекают разные уроки из этой истории.
Северные корейцы ведут свое происхождение и отчасти свою национальную философию от царства Когурё, которое существовало с 37 года до н.э. до 668 года н.э. Его центр находился на территории сегодняшней Северной Кореи, а само царство простиралось вглубь нынешнего северо-востока Китая. В седьмом веке одна китайская династия изнурила себя попытками захватить Когурё, а преемник той династии добился успеха лишь после того, как заключил непродолжительный союз с доминирующим царством, расположенными на территории нынешней Южной Кореи. То, что китайские династии посягали на царство Когурё, свидетельствовало о их обеспокоенности по поводу сильной державы на китайской границе. Такая обеспокоенность сохраняется по сей день. Китай и обе Кореи и сегодня периодически вступают в научную перебранку по вопросу исторической принадлежности царства Когурё. Отчасти это делается для того, чтобы оправдать сохраняющийся контроль Пекина над Северной Кореей, а также в случае объединения Севера и Юга подвергнуть сомнению любые возможные правопритязания Кореи на корейское население, живущее на китайской стороне реки Ялу,
Корейский полуостров также использовался в качестве маршрута для вторжения как Китаем, так и Японией. В 13-м веке, после более чем двадцатилетнего конфликта, династия Юань наконец разгромила правящее корейское царство, подчинила его себе и при помощи корейских корабелов, солдат и припасов провела два наступления на Японию, которые в итоге закончились неудачей. После объединения Японии при Тоётоми Хидэёси, произошедшего спустя три века, японцы начали крупномасштабное вторжение в Корею на пути в Китай, которым правила династия Минь. Шестилетняя война показала один из важных недостатков в корейской обороне - японцы стремительно продвинулись на север полуострова, захватив по пути Сеул, Кэсон и Пхеньян. Войска династии Минь были спешно переброшены в Корею, чтобы остановить быстро наступавших японцев, которые практически лениво отмахивались от совершенно неподготовленной корейской армии.
Благодаря китайским пушкам и маневренным войскам с юга Китая, а также корейском флоту, который умело перерезал пути снабжения японцев, ситуацию удалось переломить. Но на всем протяжении вторжения китайцы и корейцы мало в чем соглашались. Правившая в Корее династия Чосон считала, что защищает династию Минь от японских агрессоров, и требовала, чтобы китайцы полностью разгромили японцев, а если возможно, то и поработили их. Корейцы также боялись, что Китай воспользуется возникшей возможностью и оставит свои войска на полуострове надолго. Китайцы же были готовы согласиться на сохранение корейского государства в качестве буферной зоны, а также на японскую оккупацию южной части Кореи. Во время войны они часто объявляли о прекращении огня, а корейцы считали, что это слишком выгодно для японских и китайских интересов, но не для корейских. Интервенция во время японского вторжения, как и интервенция периода Корейской войны, длившейся с 1950 по 1953 годы, была основана не на корейских интересах, а в значительной мере на интересах китайцев.
Хотя корейцев беспокоило возможное владычество китайцев, с седьмого столетия различным корейским царствам удавалось сохранять свою независимость и самостоятельность за счет того, что они номинально соглашались с имперскими замыслами Китая и на особые взаимоотношения с китайскими династиями. Это позволяло Китаю сохранять уверенность в лояльности Кореи на границе, а Корея получала определенные гарантии того, что Китай не будет на нее нападать. Для обеих стран это был брак по расчету и по необходимости, и этим принципом они руководствовались в своих отношениях.
Такая ситуация с недолгими перерывами сохранилась и в 19-м веке, в то время как европейские колониальные державы изматывали Китай войнами. Китай ревностно отстаивал право Кореи на самоизоляцию от внешнего мира. Пекин был недостаточно силен, чтобы военными средствами обеспечивать сохранение стратегического буфера, каким являлась Корея. Поэтому он использовали свои особые отношения с Кореей, действуя методами дипломатии. Пекин время от времени заявлял свои права на сюзеренитет над Кореей, превращая это в условие для продолжения диалога с государством-отшельником, а также утверждал, что несмотря на особые взаимоотношения, корейцы сами формируют и проводят внешнюю политику, а поэтому Китай не отвечает за их действия. Главная цель Китая заключалась в том, чтобы не дать иноземцам взять Корею под свой контроль.
В конечном итоге Китай потерпел неудачу. Совершая в начале 20-го века сложные маневры между китайцами, русскими, корейцами и прочими, Япония взяла власть над Корейским полуостровом в свои руки. Эффективно удерживая Корею под своим контролем, японцы практически лишили Китай и прочие державы любых шансов на использование этой территории в качестве плацдарма для вторжения на японские острова. Владея Кореей, японцы сумели захватить новые территории в Маньчжурии, и тем самым лишний раз показали Китаю, насколько важна Корея для его интересов национальной безопасности.
Корея как стратегическое преимущество
В конце Второй мировой войны Китай занимался своей гражданской войной и был не готов к восстановлению особых отношений с Кореей. Но к 1949 году китайские коммунисты в основном одержали верх у себя дома, и оккупационные советские войска ушли из Северной Кореи. Новое коммунистическое правительство этой страны, сформированное после ухода японцев и раздела полуострова на две части в 1945 году, консультировалось с Москвой и Пекином и, пожалуй, манипулировало ими, добившись в результате военной поддержки своему вторжению на Юг.
Пока Пхеньян готовился к нападению на Южную Корею, в Китае шли приготовления к высадке через пролив на Тайвань. Но китайцам пришлось отложить свои планы. Через несколько дней после начала боевых действий между Северной и Южной Кореей в июне 1950 года Соединенные Штаты направили свои корабли в Тайваньский пролив для защиты националистического правительства в Тайбэе. Когда спустя несколько месяцев войска Севера были остановлены и отброшены обратно к реке Ялу, у Китая не осталось иного выбора, и он был вынужден переключить свое внимание с Тайваня на Корейский полуостров, вступить в Корейскую войну и заняться гораздо более насущной угрозой, возникшей у него на границе.
Советы, обеспокоенные тем, что в результате успешных действий по разгрому националистов на Тайване Пекин обретет свободу действий и сможет предпринять попытку политического примирения с США, в ходе Корейской войны обеспечили сохранение враждебности между Соединенными Штатами и Китаем. Действия северных корейцев в случае их успеха могли быть выгодны КНР, но вместо этого они помешали Пекину восстановить свою власть над Тайванем, на два десятилетия испортили его отношения с Вашингтоном, и в итоге Китай оказался ответственным за поддержку слабого государства, находящегося на важной границе с ним. Северные корейцы были благодарны китайцам за вмешательство, но при этом, как и во время предыдущих интервенций, китайцев опять устраивал раздел Кореи, поскольку это позволяло им сохранить свой буфер.
Хотя после войны северные корейцы сумели воспользоваться усиливавшимся в то время советско-китайским расколом, добиваясь экономических уступок от соперничавших между собой коммунистических держав, после распада Советского Союза и окончания холодной войны северокорейский режим встал перед незавидным выбором: либо пойти на риск утраты контроля над страной, попытавшись ее реформировать и открыть навстречу внешнему миру (пример Советского Союза и многих стран Восточной Европы не способствовал выбору такого пути), либо согласиться на другой риск, оставив для себя лишь одного спонсора в лице Китая. Но Пхеньян выбрал свой путь: он решил создать мощные силы ядерного сдерживания любых военных акций и угрожать применением этих сил, выбивая экономические уступки из американцев, японцев, южных корейцев и всех тех, кому дороги мир и стабильность. Пхеньян также решил использовать страх Китая перед утратой своего стратегического буфера.
